Я выписываю журнал Foreign Affairs. В России он известен как «Россия в глобальной политике».
Наткнулся на невероятно интересную статью Гидеона Роуза — бывшего заместителя директора по делам Ближнего Востока и Южной Азии в штате Совета национальной безопасности с 1994 по 1995 год при администрации Клинтона — «Четвертое основание», Соединенные Штаты и либеральный порядок. Рекомендую прочитать ее целиком.
(фото вверху страницы — by Tim Mossholder from Pexels)
Материал привлек мое внимание по ряду причин, главной из которых является общее непонимание внешней политики США на постсоветском пространстве, и что за ней стоит. Мы стараемся наложить свое представление о функционировании мира, как и США, опираясь на собственный опыт, оперируя мифами и догматами, существующими на постсоветском пространстве, игнорируя опыт других стран.
Например, мы не придаем значения, что колонии — впоследствии ставшие штатами — были основаны в том числе католиками, квакерами и пуританами. Религиозные зилоты были на севере и центральном севере, бизнесмены — в Вирджинии, Джорджия являлась поселением уголовником (что потом повлияло на институт рабства), южнее находились владения Испании. На западе — основались французы. Самое большое влияние на формирование мировосприятие и систему управления оказали пуритане в Новой Англии, поскольку были одной из самых успешных групп.
Все, что написано ниже не является моими соображениями, а всецело принадлежат автору статьи Гидеону Роузу.
Он отмечает, что отцы-основатели США основатели верили в идею Локка о том, что свободные люди могут избежать опасности анархии, объединившись и сотрудничая для взаимной выгоды — и они создали страну, чтобы показать, что это не просто разговоры.
Гидеон Роуз пишет, что если независимые люди в естественном состоянии могут найти способы сотрудничества для взаимной выгоды, почему независимые страны не могут? Не нужно любить друг друга или вести себя свято; им просто нужно было иметь общие интересы и понять концепцию игры с положительным счётом (positive-sum game). Чем больше стран будут играть в такие игры, тем больше у них будет возможностей как для сотрудничества, так и для конфликтов.
Существующий порядок был создан в три подхода: после Первой мировой войны, после Второй мировой войны и после «Холодной войны». Четвертое основание будет сложным, пишет Роуз.
Первое основание
Когда в 1914 году началась Первая мировая война, Соединенные Штаты инстинктивно отрешились от нее. Это был стандартный подход XIX века: не наша проблема. США вступили в нее в 1917. Вудро Вильсон — 28 президент Соединенных Штатов — наблюдая за резней, отказался нормализовать безучастное наблюдение.
Ключевой проблемой, пишет Роуз, была жестокая борьба за власть и влияние в Европе была нормой международной политики на континенте. Этот подход стоило изменить. Вильсон призвал воюющие стороны объявить зашедшую в тупик войну ничьей и перейти к новому типу послевоенного порядка, основанного на коллективной безопасности, а не на конкурентных личных интересах.
Вильсону, отмечает Роуз, нужно было поддержку внутри своей страны, взять под контроль британцев и французов, а также вернуть восстановленную демократизированную Германию в Европу. Талейран или Бисмарк, возможно, имели шанс, а вот Вильсон — нет.
Второе основание
В администрации Рузвельта было очень много вильсонианцев. Они продолжали считать, что лучший способ защитить американские интересы — использовать американскую силу для трансформации международной политики. Они пришли к выводу, что пошло не так в прошлый раз, и изменили подход.
Из-за ошибок альянс победтелей распался, Лига Наций себя изжила, торговые барьеры углубили депрессию, и в конце концов деспотическая Германия вновь поднялась и втянула мир обратно в войну, пишет Роуз.
На этот раз было решено, что Германия и другие побежденные державы Оси будут оккупированы и демократизированы. Советскому Союзу будет оказывать внимание, пишет Роуз. В конечном итоге послевоенная гармония и процветание будут поддерживаться путем сочетания демократического мира, согласия великих держав, институционализированного многостороннего сотрудничества и свободной торговли.
Однако Великобритания оказалсь слабее, чем ожидалось, и быстро отказалась от своих глобальных обязательств. Европа была в руинах, революционный национализм усиливался, СССР играл в жесткую игру, а американское общество вновь обращало внимание на свою собственню страну. После двух лет наблюдения за ухудшением ситуации Вашингтон решил сменить курс, оставив в стороне только что созданную им грандиозную универсальную институциональную структуру и заменив ее менее практичной. Таким образом, Бреттон-Вудская система была дополнена Доктриной Трумэна, Планом Маршалла и НАТО — новым комплексом мер, призванных возродить и защитить американскую сферу влияния, идущую по либеральному пути.
Третье основание
Американские политики стали воспринимать Советский Союз как угрозу в конце 1940-х годов, но не в качестве опасности для страны, а в качестве порядка, который Вашингтон пытался построить. Этот порядок простирался далеко за пределы границ США — до основных промышленных центров Европы и Азии, и он требовал постоянного присутствия для своей поддержки.
Администрация Трумэна хитро повернула нарратив внутри страны, и представила свой новый подход не как самостоятельный проект построения американского порядка, а как ответ на растущую советскую угрозу. Это позволило заручиться поддержкой для Доктрина Трумэна, План Маршалла, и других вещей, пишет Роуз.
Сдерживание было необходимо для защиты порядка. Как только оно было установлено в качестве стратегической структуры Вашингтона, оно начало доминировать в нарративе, отмечает Роуз. Совместная интеграция была подана как нечто способное объединить американский альянс для победы в конфликте, а не как нечто ценное само по себе. Это продолжалось так долго, что когда «холодная война» закончилась, многие были удивлены тем, что установленный порядок держится.
Администрация Джорджа Буша-старшего признала, что «холодная война» действительно была вызовом для мирового порядка, и поэтому, когда противник сдался, Вашингтон начал писать новую главу в истории.
В 1990-е годы администрации Буша и Клинтона отказались от порядка эпохи после окончания «холодной войны». Они не были уверены, как долго продлится однополярность, и столкнулись с скептицизмом со стороны американской общественности и Конгресса, отмечает Роуз. Технократы импровизировали и старались изо всех сил. Буш умело справился с распадом Советского Союза, сделал объединенную Германию столпом порядка, возглавил коалицию для стабилизации Персидского залива после вторжения Ирака в Кувейт, подтолкнул Израиль и арабов к миру и ответственно управлял финансами США.
Клинтон продолжил тот же общий курс. Он продвинул экономическую интеграцию в Северной Америке, возобновил американо-японский альянс, расширил НАТО до Восточной Европы, сдержал угрозы региональной безопасности на Ближнем Востоке и в Азии, способствовал арабо-израильскому мирному процессу, а также отвечал за управление финансами США. К концу тысячелетия Соединенные Штаты и существуюший порядок стали сильнее, богаче и безопаснее, чем когда-либо.
Четвертое основание
Сейчас ситуация непростая. Предоставляя международные общественные блага, такие как глобальная и региональная безопасность, свобода общего достояния и либеральная торговая система, Соединенные Штаты создали, по любым историческим стандартам, стабильную и благоприятную глобальную среду, чашку Петри, если хотите, размером с планету для человеческого и национального развития. С 1989 по 2016 год выловый продукт вырос более чем втрое, стандарты жизни взлетели до небес. Более миллиарда человек были выведены из нищеты, смертность младенцев смертность резко упала. Новые технологии постоянно улучшали повседневную жизнь и связывали людей необычайно новыми способами.
Больше денег создало больше проблем. Неоспоримое господство привело к ненужным, плохо спланированным крестовым походам, пишет Роуз. Неконтролируемые элиты столкнулись с финансовым кризисом. И технократы, управляющие всем этим, настолько завязли в своих космополитических дворцах мечты, что они забыли, как плохо люди выглядят на улице.
В результате проект либерализма в конечном итоге был захвачен, если так можно выразиться, национализмом. Большая часть населения Запада пришла к выводу, что существующий порядок не работает для них, и они все чаще не видят причин полагаться на элиты, которые набивают свои карманы, отмечает Роуз.
К 2010-м старые договоренности были явно нарушены, но благодаря политическому тупику ничего не изменилось. Внешняя политика президента Барака Обамы была направлена на то, чтобы попытаться защитить ядро мирового порядка. А затем появился Трамп, политический гений-самоучка, который возглавил США выехав на теме осуждения всей существующей политики правительства, отмечает Роуз.
Эксперты по внешней политике насмехались над инстинктивным принятием Трампом «Америка прежде всего» (America First) в качестве темы кампании, потому что все знали, что именно этот подход потерпел катастрофический провал как раз перед блестящим успехом существуюшего порядка, пишет Роуз. Но Трампу было все равно. Роуз отмечает, что созданный мировой порядок — игра с положительной суммой, а Трамп живет в мире с игрой «кто кого» (zero-sum game). Мир основан на устойчивом сотрудничестве для взаимной выгоды, но это не то, чем руководствуется Трамп, подчеркивает Роуз.
Существующий мировой порядок не распадется, но продолжит направление к тому, что политолог Барри Позен назвал «нелиберальной гегемонией». В конце концов, придет другой президент, который должен будет решить, что делать дальше.
Может показаться, что самым толковым подходом во внешней политике после Трампа будет более мягкий Трампизм, отмечает Роуз. Новый американский президент может прикарманить все, что получил Трамп, сменить риторику, предлагать какие-то уступки, и кивать в сторону старых идеалов, даже продолжая торговаться со всеми обо всем, пишет Роуз. Мир будет рад избавиться от сумасшествия и будет восхвалять нового обитателя Овального кабинета просто за то, что он не Трамп.
Это было бы огромной ошибкой, считает Роуз. К тому времени, как Трамп покинет свой пост, позиция США во внешней политике переместится с поддержки мирового порядка на его подрыв. В течение срока полномочий Трампа Соединенные Штаты разорвут узы доверия, необходимые для продвижения общего проекта, и без доверия порядок постепенно начнет разрушаться.
Восстановление ущерба потребует больше, чем не быть Трампом, считает Роуз. Это потребует противоположного: говорить правду, думать о других так же, как о себе, играть на долгосрочную перспективу. Трампизм — это победа, то, что вы делаете с другими. Мировой порядок требует лидерства — то, что вы делаете вместе с другими. Если следующая администрация поймет это различие, она получит возможность перезапустить систему еще раз.